Мерин

окружающее вблизь,
самоё - в минусе;
толика конвертируемости,
отдай банку,
распорадовасти лицо

закон разноположен,
знак - анти;
духовное - от себя,
я артикулирую
морганием на манжете

красиво,
бутылка и сигара,
аки ива спилась
в мерседесе

гранж разнофутлярен,
подкручивание за завод;
сплюнуть и часто,
отнесите Кафку к гавканью
с листа

Мимоходом

обуздать на свист в трюме,
водки до иврита;
в чужих полях - сны,
в смуглянке дёргать соплю

верто и много,
мгновенно и тайком;
части уязвимы,
но задом к вспышке

аки хорошо и дорого,
чьё-то немыслимое
выпадает из синих,
до дьявола басит

в потолке ледяном - свист,
что-то враз высокоиграющее;
до неба рукой вещая,
а ноги уже и впьяну мимоходом

Гуне

с кучи, лучше до пули,
в краю снег и пох;
в президенты Паулюса,
полюс загундел до пика

в пучке паучки,
но нет говорящего;
ходики-додики умерли,
осталось ненастоящее

лайм и мята в цене,
ходку гудеть в никуда;
каждому мужу - чирок,
отменил наискосок бывшесть

шишка и круча,
до понепалтуса сухо;
яки улетели в цепи,
осталась чёткость в партере

Или же

Он проговорился,
но Некто стучит и не заходит;
кот бродит по подъезду,
будто несформировавшаяся Душа

утро начинается с сигареты,
к вечеру вяз гудит;
слова не рифмуются, но раздеты,
день кончен - решимость прокурена

медленно спускается заря,
нынче лето, но зима;
ногами сучит совершенство,
но Сын я Твой, или же Бог?

Подсказка

опьянел от солнечных зайчиков,
   риторика ги укатилась за лавровое;
   странно, очень-то чернить лайки,
   взаправду даря, язык кривее ветки задыхающегося

сумма равна нулю, ноль больше единицы,
   кто-то вставил балкон в облако,
   а я пишу бунтующему младенцу;
   синицы всего лишь синицы, вечер лает за убегающее

кто-то чадит правдой, которая бросается парком
   на каток, чёрточка, с листа легче;
   велико в пуху и прочее,
   отдайте стариков скорпиону

Под потолком

вечереет в кукурузке вискарик
дым спустился оправдывая
разлука потёрла джинсы
сколько ещё до делёжки?
кровать сбежала свисток
только ярь промахнулась
на линзу
поребрик лёг не совсем
не совсем вытянул луну
до гари снега и нег
Моше сказал очень осень
просыпая
под потолком насрано

АРИ 1

Был огромный и белый шар
(он был равен трём Вселенным),
который заполнял собой всё пространство,
он сузился до чёрной точки,
а вокруг - зияющая пропасть.
Спустился луч - до самой земли,
который создал целые галактики.
Но мир был низкий и пустой,
во грехе (в поту и нервах
первой брачной ночи...).
Луч исчез, но сохранялась непорочность.
Как низок мир и свят.
Но хорошо друзьям сидеть -
ещё и вместе.

Забудь

орнамент устарел,
а цели высоки;
я находил в пространстве многое,
но жизнь щедра на укоризны и
уколы

взлетел и рухнул, но
не остался побеждённым;
и как уйти, ведь на краю видней:
впотьмах - рука,
а в свете чья-то нежность

изгиб феноменален и красив,
но краски мне не кажутся суровей,
когда падение равно подъёму;
и чуточку проникло в душу
твоё неприхотливое "забудь"

В унисон

даль высока,
приходить некуда;
лицо бесконечно,
как длинна половинности

отступать, да и москова,
негде шторма солить;
крепнет в вязи нешто,
что-то похожее на сон

из бесконечности, из:
прямо в рубку, в ничей звон;
чтой-то сузилось неприлично,
чей-то взмах опустел до гула

это я, остановка на в пуске,
загорелась звездопадно;
отыскал на кормах сызмальства,
я нашёл вертикаль в унисон

Верлибр 1

взглянешь в пустоту и обнаружен,
в затерянном домишке ты один;
дальше некуда - лишь гул земли,
кому ты нужен? окромя погоды

глаза сольются с чьим-то эхом,
и хорошо стоять у края пропасти;
и берег полон крокодилов,
и нет в трагедии напасти

и нет трагедии совсем,
лишь свет, который нам обратен;
и чёрствый хлеб я ем три дня,
луна о чём-то шепчет путнику,
я жив ещё, но ясли тяжелей креста

Стыдно

Ты мне за всё заплатишь.
Так слабо и так велико.
Безысходно, но настойчиво,
в чужих краях обманчиво и нежно.
И не был вроде бы, а так казалось.
С уст сорвалось твоё прекрасное,
но ранило сердца идущих.

И милость есть. И искренность.
И пламя выскользает из души.
Тебя убить (любить) и без причины.
Какой пассаж: и пафосно, и точно.
В твоих руках повисла жизнь,
но непорочность оставляет шаг в уме.

Как хорошо. И хорошо кричать.
Черствее только ты, но лучше б я ошибся.
И я ошибся. Свето-тьма виднеется всё ближе.
Я был влюблён, но разлюбил.
И сердце исписало алым полотно.

Забавно так и странно, и учтиво, да не всегда.
Ты жаждешь крови и раскаяния, но
я стою против тебя и хочется, но не.
И гордость пусть последним будет вздохом.
Бог мой, мне стыдно за тебя.